Неточные совпадения
Распластавшись на полу, бабушка щупала руками лицо, голову,
грудь Ивана, дышала в глаза ему,
хватала за руки, мяла их и повалила все свечи. Потом она тяжело поднялась на ноги, черная вся, в черном блестящем платье, страшно вытаращила глаза и сказала негромко...
Ее толкнули в
грудь, она покачнулась и села на лавку. Над головами людей мелькали руки жандармов, они
хватали за воротники и плечи, отшвыривали в сторону тела, срывали шапки, далеко отбрасывая их. Все почернело, закачалось в глазах матери, но, превозмогая свою усталость, она еще кричала остатками голоса...
Не зорко смотрели башкирцы
за своим табуном. Пришли они от Волги до самой Рязани, не встретив нигде отпора; знали, что наши войска распущены, и не ожидали себе неприятеля; а от волков, думали, обережемся чебузгой да горлом. И четверо из них, уперев в верхние зубы концы длинных репейных дудок и набрав в широкие
груди сколько могли ветру, дули, перебирая пальцами, пока
хватало духа. Другие подтягивали им горлом, и огонь освещал их скулистые лица, побагровевшие от натуги.
Когда они шли с дровами, матросы
хватали их
за груди,
за ноги, бабы визжали, плевали на мужиков; возвращаясь назад, они оборонялись от щипков и толчков ударами носилок. Я видел это десятки раз — каждый рейс: на всех пристанях, где грузили дрова, было то же самое.
На лице женщины неподвижно, точно приклеенная, лежала сладкая улыбка, холодно блестели её зубы; она вытянула шею вперёд, глаза её обежали двумя искрами комнату, ощупали постель и, найдя в углу человека, остановились, тяжело прижимая его к стене. Точно плывя по воздуху, женщина прокрадывалась в угол, она что-то шептала, и казалось, что тени, поднимаясь с пола,
хватают её
за ноги, бросаются на
грудь и на лицо ей.
Набежало множество тёмных людей без лиц. «Пожар!» — кричали они в один голос, опрокинувшись на землю, помяв все кусты, цепляясь друг
за друга,
хватая Кожемякина горячими руками
за лицо,
за грудь, и помчались куда-то тесной толпою, так быстро, что остановилось сердце. Кожемякин закричал, вырываясь из крепких объятий горбатого Сени, вырвался, упал, ударясь головой, и — очнулся сидя, опираясь о пол руками, весь облепленный мухами, мокрый и задыхающийся.
Согнув спины, взмахивая руками и ногами, натужно покряхтывая, устало хрипя, они деловито возились на мостовой, как большие мохнатые черви, таская по камням раздавленное и оборванное тело белокурого юноши, били в него ногами, растаптывая лицо и
грудь,
хватали за волосы,
за ноги и руки и одновременно рвали в разные стороны.
— Так; ты прилечь здесь можешь, когда устанешь. Часто и все чаще и чаще она стала посылать его к Онучиным, то
за газетами, которые потом заставляла себе читать и слушала, как будто со вниманием, то
за узором, то
за русским чаем, которого у них не
хватило. А между тем в его отсутствие она вынимала из-под подушки бумагу и скоро, и очень скоро что-то писала. Схватится
за грудь руками, подержит себя сколько может крепче, вздохнет болезненно и опять пишет, пока на дворе под окнами раздадутся знакомые шаги.
Они
хватают ее
за грудь,
за плечи,
за руки,
за одежду.
— Откуда у тебя рукавицы, разбойник?.. — произнес купец,
хватая его
за грудь.
— На то вы и образованные, чтобы понимать, милостивцы наши… Господь знал, кому понятие давал… Вы вот и рассудили, как и что, а сторож тот же мужик, без всякого понятия,
хватает за шиворот и тащит… Ты рассуди, а потом и тащи! Сказано — мужик, мужицкий и ум… Запишите также, ваше благородие, что он меня два раза по зубам ударил и в
груди.
Вспоминали его смех, его лицо, нашли, что у него на кителе не
хватало одной пуговицы, и едва не разругались из-за вопроса: «на какой стороне
груди?»
— Что я далась ему? Мало ли других баб на селе? А он этакой рослый, здоровый, согнётся и бормочет, махая рукой: «Коли страха нету больше — всё кончено! Всё рушится, всё нарушено! Мир, говорит, только страхом и держался!» И опять ко мне лезет,
за груди хватает, щиплет, просит лечь с ним — мне просто хоть нож в руку брать!
Но вдруг восстал, исполнен новым жаром,
И сатану нечаянным ударом
Хватил в висок. Бес ахнул, побледнел —
И ворвались в объятия друг другу.
Ни Гавриил, ни бес не одолел:
Сплетенные кружась идут по лугу,
На вражью
грудь опершись бородой,
Соединив крест на крест ноги, руки,
То силою, то хитростью науки
Хотят увлечь друг друга
за собой.
Платонов (
хватает себя
за голову). О несчастный, жалкий! Боже мой! Проклятие моей богом оставленной голове! (Рыдает.) Прочь от людей, гадина! Несчастьем был я для людей, люди были для меня несчастьем! Прочь от людей! Бьют, бьют и никак не убьют! Под каждым стулом, под каждой щепкой сидит убийца, смотрит в глаза и хочет убить! Бейте! (Бьет себя по
груди.) Бейте, пока еще сам себя не убил! (Бежит к двери.) Не бейте меня по
груди! Растерзали мою
грудь! (Кричит.) Саша! Саша, ради бога! (Отворяет дверь.)
Софья Егоровна (бледная, с помятой прической). Не могу! Это уж слишком, выше сил моих! (
Хватает себя
за грудь.) Гибель моя или… счастье! Душно здесь!.. Он или погубит, или… вестник новой жизни! Приветствую, благословляю… тебя, новая жизнь! Решено!
Отъехали мы версты три-четыре, вдруг, понимаешь ты, Васичка, Юлия вскрикивает и
хватает себя
за грудь.
Девок
за груди хватают, и не моги им ничего сказать, — сейчас
за шашку.
— Спаси и помилуй, царица небесная! — прерывисто вздохнул лесник. — Спаси нас от всякого врага и супостата. На прошлой неделе в Воловьих Займищах один косарь другого по
грудям косой
хватил… До смерти убил! А из-за чего дело вышло, господи твоя воля! Выходит это один косарь из кабака… выпивши. Встречается ему другой и тоже выпивши…
Султана Алыдашева, не видевшая ничего подобного у себя в Болгарии, млеет от восторга. Она то
хватает нас
за руки, лепеча: «Как это, дети мои, хороша!», — то, ударяя себя в
грудь, начинает гудеть на всю Стрелку.
Минкина выхватила из рук Паши щипцы, разорвала ей рубашку и калеными щипцами начала
хватать за голую
грудь бедной девушки. Щипцы шипели и дымились, а нежная кожа лепестками оставалась на щипцах. Паша задрожала всем телом и глухо застонала; в глазах ее заблестел какой-то фосфорический свет, и она опрометью бросилась вон из комнаты.
Задыхаясь, уже молча, боролась отчаянно женщина и старалась укусить хватавшие ее жесткие пальцы. И растерянно, не зная, как бороться с женщинами,
хватая ее то
за волосы, то
за обнажившуюся
грудь, валил ее на пол белобрысый городовой и отчаянно сопел. А в коридоре уже слышались многочисленные громкие, развязные голоса и звенели шпоры жандарма. И что-то говорил сладкий, задушевный, поющий баритон, точно приближался это оперный певец, точно теперь только начиналась серьезная, настоящая опера.